Российско-польским отношениям нужен новый импульс

Отношения между Польшей и Россией всегда складывались непросто. Низшей точки за все время после распада Варшавского пакта они достигли в середине 2000-х годов, когда в Польше правящей партией стала консервативная «Право и справедливость» (ПиС) во главе с братьями Качиньскими. Широкую известность получил тот факт, что тогдашний министр иностранных дел страны Анна Фотыга отказывалась даже беседовать со своим российским коллегой. Ситуация начала меняться после того, как на выборах в Польше одержала победу либеральная «Гражданская платформа», возглавляемая Дональдом Туском. Либералы выработали более зрелую проевропейскую внешнеполитическую линию, в рамках которой основное внимание уделялось улучшению отношений с двумя крупнейшими — и непростыми — соседями Польши: Германией и Россией.

Различие между консерваторами и либералами не укрылось от внимания Москвы. Российское министерство иностранных дел предложило полякам начать серьезный «взрослый» диалог, и этот шаг был по достоинству оценен в Варшаве. Для разрешения трудных вопросов, доставшихся сторонам в наследство от прошлого, была сформирована комиссия из видных историков и опытных дипломатов. Наконец, и это самое важное, Владимир Путин, ранее безуспешно пытавшийся убедить своих партнеров: германского канцлера Герхарда Шрёдера и президента Франции Жака Ширака — надавить на Качиньских, чтобы те перестали блокировать развитие отношений между Россией и Евросоюзом, изменил свою позицию и решил наладить прямой контакт с польской стороной. В августе 2009 г. Путин опубликовал в «Газете выборчей» статью, выдержанную в примирительном тоне, приехал в Гданьск на церемонию, посвященную семидесятой годовщине начала Второй мировой войны, и установил хорошие личные отношения с Туском.

Впрочем, праздничное настроение продлилось недолго. Через три дня польский «борт номер один», на котором в Катынь летели президент Лех Качиньский и почти сотня высокопоставленных деятелей Польши, разбился в ненастную погоду под Смоленском. Все, кто был в самолете, погибли. Это стало шоком для всей Польши, и Россия сотрудничала с Варшавой в расследовании катастрофы полнее, чем когда-либо, — в новообретенном духе примирения. Президент Медведев сначала принял участие в государственных похоронах Качиньского, а затем побывал в Варшаве с официальным визитом. Произошло и другое беспрецедентное событие: в 2012 г. патриарх Русской православной церкви Кирилл приехал в Польшу, стремясь добиться примирения с ее католическими епископами.

Сегодня процесс примирения между двумя странами явно забуксовал. Польская позиция обвинила собственное правительство и российскую сторону в том, что это они-де устроили катастрофу под Смоленском. Премьер-министр Туск испугался и предпочел проявить пассивность перед лицом этих абсурдных обвинений. Москва же отвергла даже минимальную ответственность российских авиадиспетчеров за случившееся. Очевидно, пытаясь затормозить расследование, чтобы не давать польской оппозиции повода для новых обвинений, российская сторона до сих пор не вернула в Варшаву обломки президентского самолета. Конечно, в отношениях двух стран есть и заметные достижения, например установление безвизового режима для приграничных регионов, включая Калининградский и Гданьский, а также регулярные трехсторонние встречи министров иностранных дел России, Польши и Германии. Но, с учетом нынешних низких рейтингов «Гражданской платформы» в ходе социологических опросов, возвращение ПиС к власти через два года, после очередных выборов, вполне возможно.

Кое-кто в Польше опасается, что такое развитие событий Россию устраивает. Действительно, брат покойного президента Качиньского и его коллеги могут поставить самих себя в глупое положение, их конспирологическая антироссийская позиция вряд ли получит широкую поддержку на родине, а ярко выраженный национализм не вызовет симпатий в других странах ЕС. Но опасения, что Россию устроил бы такой ход событий, беспочвенны. Кремль приложил немало усилий для примирения с Польшей и не захочет, чтобы все это пошло прахом. Однако, вместо того чтобы ждать смены правительства в Варшаве и готовиться к эксцентричным выходкам лидеров ПиС, Москве стоит вновь проявить инициативу и придать импульс процессу примирения.

Один из шагов в этом направлении — без промедления передать полякам обломки самолета. Бессмысленно держать у себя то, что, в конце концов, является собственностью польского государства. В связи с этим инцидентом России, в общем, нечего скрывать, а позаботиться о том, чтобы в обломках после передачи не «нашли» чего-то, что не было обнаружено раньше, нетрудно.

Необходимо также развивать первоначальный успех трехсторонних встреч министров иностранных дел Германии, Польши, России (сама идея которых, кстати, принадлежит полякам) и использовать этот «треугольник» в качестве одного из ключевых инструментов российской политики в отношении Европы. Германия и Польша — две страны Европейского союза, придающие отношениям с Россией большое значение и обладающие соответствующими знаниями и опытом. Кроме того, Германия сегодня — ведущая держава Евросоюза, а Польша считается в ЕС «экспертом по России». То, на что они соглашаются применительно к России, имеет немалое влияние на позицию Евросоюза. Следовательно, российскому руководству, пересматривающему свой подход к Европе и стремящемуся, чтобы европейцы его поняли, стоит использовать весь потенциал этих трехсторонних контактов.

Третьим компонентом должна стать экономика. Торговые связи между Россией и Польшей развиваются, но им нужен толчок. Проблема заключается в том, что за пределами энергетического сектора многие польские предприятия слишком малы, чтобы выходить на российский рынок, а российских компаний, заинтересованных в Польше, найдется немного. Однако «Аэрофлот» в рамках своей стратегии развития мог бы приобрести пакет акций польской авиакомпании LOT, чтобы несколько потеснить «Люфтганзу» и ее партнера «Австрийские авиалинии», занявших слишком сильные позиции на оси «восток-запад», где летают европейские самолеты. «Российским железным дорогам» также стоит задуматься о строительстве скоростной железнодорожной линии между Москвой и Варшавой, которую можно будет продолжить до Берлина и Праги.

В военно-стратегической сфере России необходимо следить за развитием событий, связанных с американскими планами создания системы ПРО. Угроза Москвы разместить ракеты «Искандер» в Калининградской области, возможно, представляет собой эффективное средство сдерживания гипотетического развертывания американской ПРО, но если такое размещение станет просто одним из элементов общей модернизации вооруженных сил России, оно создаст именно те опасности, которые призвано предотвратить. Поляков это напугает в достаточной мере, чтобы приступить к собственному перевооружению и одновременно начать нажимать на все кнопки и звонить во все колокола в Вашингтоне и Брюсселе. В качестве врагов они российской стороне точно не нужны.

Варшава оценила тот факт, что в сценарии учений «Запад-2013» Польша не фигурирует в качестве «противника» (агрессора). Этот реалистичный подход, однако, нужно подкрепить инициативными шагами, направленными на установление с Польшей отношений по принципу «сообщества безопасности», в рамках которых применение военной силы и даже угроза такого применения становятся немыслимыми. Можно сказать, что подобные отношения уже существуют у России с Германией и Финляндией. Теперь их следует наладить с Польшей. Для достижения этой цели очень важно расширение контактов между людьми, особенно это касается молодежи, студентов, представителей свободных профессий. Католикам и православным, как духовенству, так и мирянам, также есть что обсудить относительно роли веры, религии и церкви в XXI в., в частности в Европе.

Наконец, России, продвигающей свой проект евразийской интеграции, нужно, чтобы ее политику лучше понимали в странах Евросоюза. Хотя вектор интеграции стран «новой Восточной Европы» является внутренним делом самих этих стран, в регионе уже усиливается конкуренция между Брюсселем и Москвой. Это вполне естественно, поскольку понятия «Европа» и «Евразия» частично совпадают. Однако в ходе этой конкуренции ЕС и России следует не упускать из вида свои двусторонние отношения в целом и избегать несоразмерной реакции на действия друг друга. В этом плане полуофициальный диалог России и Польши в формате 1 1/2 имеет большое значение.

Польская внешняя политика становится более зрелой. Стране не только удалось существенно улучшить отношения с обоими крупными соседями — Германией и Россией, но и найти свои место и роль в быстро меняющейся геополитической конфигурации Евросоюза. Она находится на пересечении возглавляемого Германией европейского «ядра», «Вышеградской четверки» бывших коммунистических государств и Североевропейско-Балтийского региона. Открыто поддержав лидерство Германии в ЕС, амбициозная Варшава надеется усилить свою роль на континенте в период, когда политический капитал Франции истощается, Британия подумывает о выходе из Европейского союза, а Южная Европа охвачена кризисом.

С 2007 г. польской внешней политикой руководит Радослав Сикорский — один из немногих европейских министров иностранных дел, обладающих и стратегическим видением, и чрезвычайным прагматизмом. Его отличают независимость мышления и прямота, отчего у Сикорского есть немало недругов и в собственной партии, и в бюрократических коридорах ЕС. Будучи убежденным антикоммунистом, он в то же время обеспечил начало примирения Польши и России. Сикорский — искренний и верный друг Соединенных Штатов, но при этом решительно отстаивает национальные интересы Польши, жестко «торгуясь» с главным союзником Варшавы и откровенно высказываясь по таким вопросам, как афганский и сирийский.

Новое правительство у Польши может появиться через два года, а это большой срок. Российской стороне необходимо использовать это время, чтобы продолжить первоначальные — и успешные — усилия Путина по примирению двух стран и сделать так, чтобы после смены правительства в Польше (а это рано или поздно произойдет) не все хорошее ушло вместе с нынешним кабинетом. Однако для достижения любых важных результатов требуется воля обеих сторон. И очевидно, что польскому правительству, в свою очередь, нужно активнее закреплять, отстаивать и развивать процесс, обещающий стать одним из его стратегических достижений во внешней политике.

http://carnegie.ru