ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА

В августе 2016 года исполняется 25 лет со времени падения власти комммунистической партии в России. Четверть века – срок немалый. Четверть века прошло от революции 1917 года до вторжения Гитлера в СССР. За тo время страна испытала целый каскад катастроф. До начала войны погибло не менее 22 млн. ее жителей, во время войны – следующие 26 млн. Всё же, советский режим продержался еще 50 лет. Его демонтаж прошел несравненно менее болезненно: от насильственного построения утопии страна возвращается к нормальной жизни.

В день Преображения Господня, отказ от повиновения ГКЧП , дал импульс преображению страны и она продолжает преображаться. Выросло целое поколение, не знающее советской власти. Меняются лица, интонации речи, весь облик людей и быт.

Острейшей проблемой 1990-х была нехватка денег у государства. Ее помогли решить рост мировых цен на нефть и дальновидная политика министра финансов Алексея Кудрина. Чрезмерную зависимость от нефтегазовых доходов критиковали многие, но события 2014 г. заставили заняться и этим вопросом. Надо только иметь ввиду, что экспорт продуктов труда людей характерен для стран, у которых людей больше, чем земли. У нас земли всегда было больше чем людей, мы вывозили продукты земли: когда то пушнину, потом зерно, теперь газ. Развивать загубленное советской властью земледелие – не просто.

Иное наследие советской власти – отношение к государству. При коммунистах, обманывать государство почиталось гражданской доблестью: «Тащи с завода каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость». С наступлением свободы это отношение не исчезло, а усугубилось, приняв на низах форму неуплаты налогов, а на верхах – казнокрадства в особо крупных размерах. На втором десятке лет нового государства налоговая дисциплина стала поывышаться, на третьем принялись и за казнокрадов на уровне губернаторов. В СМИ впервые замелькал термин «конфликт интересов». На борьбу со злоупотреблениями привлекается общественность, но общественные понятия о допустимом и недопустимом меняются медленно.

, Сравнительно быстро удалось достичь перемен в здравоохранении. Число абортов сократилось в разы, спад рождаемости остановлен, наблюдается небольшой рост, продолжительность жизни растет, число принимаемых в семьи из детдомов сирот растет, как, впрочем, и число рождений вне брака. Многие показатели здоровья оторвались от советского уровня и двигаются к европейскому.

Крепнет сознание преемственности от дореволюционной России. Такие учреждения, как Государственная Дума, городское самоуправление, и ведомство иностранных дел, находят и чтут свои начала в царской России. Развиваются общественные организации и частная благотворительность. Восстанавливают преемственность и Русское географическое общество, и Русское историческое общество. Не только в Саратове, но и в Москве поставлен памятник Столыпину, а в Костроме восстанавливают стены и храмы снесенного большевиками кремля.

Национальную революцию в России возглавили деятели самой же правящей партии – иначе свергнуть тоталитарную власть было невозможно. Никто революции не мешал, никто старую власть не защищал, за останоаку деятельности КПСС убедительным большинством проголосовали и Верховный Совет РСФСР и Верховный Совет всего СССР. Но когда дело дошло до конкретных реформ, политическая база правительства Ельцина оказалась не такой широкой. В Верховном Совете РСФСР сложилась оппозиция, приведшая к октябрьскому восстанию 1993 г. Подавив его и приняв новую конституцию Ельцин думал убрать мумию Ленина из мавзолея, но решил, что это не ослабит, а усилит раскол в обществе. Новый парламент первым делом проголосовал за амнистию участникам не только восстания 1993 г., но и ГКЧП 1991 г. Ельцин объявил политику «согласия и примирения». Коммунисты же от противостояния не отказались. и Когда Ельцин, с трудом, выиграл выборы на второй срок, они встретили его в Думе шквалом обструкции, стремясь отрешить его от власти. Три года блокировали необходимое стране законодательство. Добровольно уйдя от власти, Ельцин получил возможность выбрать себе преемника.

Путин видел главную угрозу в расколе общества, в продолжении гражданской войны, пусть и без оружия. Единение общества – солидарность, – стали важнее всего. Не даром новую правительственную партию, куда шли и коммунистЫ, и антикоммунисты, назвали Единая Россия (то, что так назывался один из бронеаоездов Белой армии – не афишировалось). Для достижения единства Путин использовал, во-первых, свою «вертикаль власти», а во-вторых прием, известный в политологии как «преодолениме путем частичного усвоения.

Стоит и вопрос о причинах победы. Та Красная Армия, которая завершала войну, была совсем иной армией чем та, что в нее вступила. Где то поздней осенью 1942 года наступил перелом – армия стала чувствовать себя русской. Давно уже я это сказал на выступлении в Новосибирске. После чего ко мне подошла группа ветеранов и благодарила меня за эти слова. Никто мол другой этого не говорит. Впрочем генерал Василий Гордов сказал это Сталину и был позже расстрелян. Пробуждение национального самосознания в годы войны служит реальным связующим звеном между той победой и нынешней Россией. Государство же, строившееся на основе победы, строилось не для России, а для мирового комммунизма, и потому распалось.

Но подготовитальная работа стихийно идет: есть историки, беспристрастно исследующие советский период, есть на местах краеведы с готовыми списками названий, есть Православная Церковь, стремящаяся сохранить память о своих новомучениках, а отнюдь не об их гонителях. Необходимость политического компромисса с коммунистами может со временем отпасть, ветер на верхах власти перемениться, и все три перечисленных источника будут востребованы. Как шаг в верном направлении видится решение правительства от 18 августа 2015, касающееся сохранения памяти о жертвах политических репрессий с 1917го по 1950е годы. Сколько за памятником на проспекте Сахарова последует других, зависит не только от позиции местных чиновников, но и от инициативы общественности на местах.

Тактические ходы были нужны на время, а надолго нужен чистый стержень национального самосознания, не затуманенный ложью советских лет. Он требуется и в силу нового положения в мире, в котором Россия оказалась. Это положение намного более ответственно, чем можно было предполагать.

На Западе думают, что мы стремимся восствнавливать то ли СССР, то ли Российскую империю, и не уверены, что хуже. К «царизму» у них больших симпатий не было, а к коммунизму отношение было двойственное; как никак, изобретен он на Западе. Но что они о нас сегодня думают – не важно. Важно то, что о себе думаем мы и каковы наши дела на международной арене. Решение вопроса о химическом оружии в Сирии, минские договоренности по Украине, соглашение с Ираном по атомному вопросу, действия нащей авивйии против террормстов в Сирмм и последовавщие дипломатические шаги – всё это отнюдь не советская политика и даже не имперская, это политика не только национальных интересов России, но и политика в общих интересах мироустройства, солидаризм если угодно.