Советник Ромни: "Мы заставим Путина пересмотреть договоры"

- Вы являетесь советником по внешней политике в кампании Ромни. Что касается России, то, кажется, бывший губернатор сделал крупную ошибку в самом начале, назвав Россию геополитическим врагом США номер один. Как бы вы охарактеризовали отношения между двумя странами?

- Я не думаю, что эти отношения хорошие –  несмотря на то, что администрация Обамы нажала пресловутую кнопку "перезагрузки". При этом были сделаны, как я считаю, неоправданные уступки. В частности, мы отказались от планов размещения противоракет на базах в Польше и Чехии, был подписан весьма не нравящийся нам, республиканцам, новый договор о сокращении наступательных вооружений.

Российский ответ на все эти уступки был по меньшей мере неадекватным. Самый свежий пример – это ситуация с режимом Башара Асада в Сирии. Россия вместе с Китаем три раза подряд наложила вето на резолюции Совбеза ООН о санкциях против этого режима. Москва ясно выразила, что, несмотря на надежды Обамы, у России нет намерения работать над отстранением режима Асада от власти. Так что я думаю, вопрос о том, как обращаться с Россией, будет на повестке дня президента Ромни, если он будет избран.

- Не думаете ли вы, что тон отношений между Россией и США имеет тенденцию меняться в зависимости от того, какая партия сейчас контролирует Белый Дом в данный момент?

- Тут многое зависит от обстоятельств, от отношений между двумя правительствами. Возьмем, например, знаменитый диалог между Обамой и Медведевым при включенном микрофоне. В этом разговоре Обама сказал: "Дайте мне еще немного времени до выборов, и тогда я смогу быть более гибким в отношении России"… Я думаю, эта запись будет использоваться предвыборным штабом Митта Ромни снова и снова. Это был очень неудачный комментарий – получалось, что президент Обама ведет переговоры от своего имени, а не от лица США.

Я думаю, что тон зависит не столько от личностей, сколько от обстоятельств, отношений между двумя странами. Было время, когда личные отношения между Бушем-младшим и Путиным в его первый срок казались очень хорошими, но наступил поворот к ухудшению. Кто-то скажет, просто сменился тон, а на самом деле сменилась сама сущность обстоятельств, в которых жили два наших государства.

- Россия недавно вступила во Всемирную торговую организацию после 18 или 19 лет ожидания. Американская позиция изменилась – и это было существенным фактором, способствовавшим тому, что Россия все-таки вступила в эту организацию. Как это повлияет на торговые отношения между нашими странами?

- Многое зависит от того, будет ли Россия придерживаться своих обязательств насчет защиты интеллектуальной собственности, антидискриминационных правил в отношении капиталовложений иностранцев и торговли с ними. Вы знаете, было много оптимизма, когда Китай вступил в ВТО 12 лет назад. К сожалению, иностранные инвесторы, и не только американцы, но и европейцы, и теперь часто чувствуют, что в Китае идет дискриминация в их отношении.

Все делается в пользу китайского бизнеса – и это остается поводом для озабоченностей и напряженности. Так что учитывая долгую историю переговоров между Россией и ее двусторонними торговыми партнерами, мы надеемся, что китайская история не повторится с Россией. Что связи будут просто развиваться с течением времени.

- Возвращаясь к сирийскому вопросу. Вы упомянули, что Россия и Китай использовали право вето в СБ ООН, чтобы остановить резолюцию, предполагавшую более агрессивную тактику в отношении Сирии и режима Башара Асада. Как вы думаете, было бы возможно России, США и другим державам в Совете безопасности прийти к какому-то консенсусу по поводу Сирии? Есть ли у вас предложения?

- Главный вопрос в том, что Россия хочет видеть в Сирии. Администрация Обамы и большинство народа в США хотят увидеть уход режима Асада со сцены. Но, естественно, возникает вопрос: "А кто его заменит?" Это нормальный вопрос. Но мы пока видим, что Россия, Китай и Иран просто уперлись и намерены помогать Асаду до конца – так, чтобы он смог удержаться у власти.

Думаю, что администрация Обамы просто неправильно интерпретировала намерения Кремля, когда она думала в течение 18 месяцев, что у Кремля те же конечные цели, что и у нас – мирно оттеснить Асада от власти. Теперь ясно, что таких целей у России нет. Ну а если Россия намерена оказывать помощь Асаду в виде материальнорй поддержки и даже оружия, консультаций, политического прикрытия – тогда, я думаю, наши интересы сильно расходятся. Я не вижу, где та почва, на которой мы можем сойтись.

- А если Митт Ромни будет избран президентом? Как бы вы посоветовали ему взаимодействовать с Путиным, чтобы добиться прогресса в отношениях двух стран?

- В Америке способность вести честный разговор считается положительным качеством, и это относится и к дипломатии. Я думаю, надо поступить так: вы говорите без обиняков, в чем ваши интересы. Потом другая сторона высказывается, в чем ее интересы. А потом вы смотрите, есть ли у вас почва для компромисса. Намного лучше действовать таким образом, чем притворяться или исходить из ложного понимания позиции другой стороны.

Я встречался с Путиным, он произвел на меня впечатление прямого человека, способного вести прямой разговор. Из этого бы я и исходил, определяя, в чем наши позиции по каждому из этих вопросов: Сирия – хороший пример, ядерная программа Ирана – еще один хороший пример, ядерное оружие Северной Кореи – еще одна проблема. Надо выяснить, имеем ли мы по этим вопросам общие цели и есть ли какая-то перспектива совместного продвижения вперед.

- Если бы вас попросили дать оценку внешнеполитической деятельности Обамы во время его первого срока, какую бы оценку вы дали по пятибалльной шкале?

- Моя оценка не была бы очень высокой. Потому что, я думаю, мы стали свидетелями свертывания геостратегических позиций США во всем мире. Дела у нас идут намного хуже во множестве важных сфер: на Ближнем Востоке, в области борьбы с терроризмом, по распространению оружия массового поражения – в общем, список получается длинный.

Это происходит потому, что Обама резко отличается ото всех президентов со времен Франклина Делано Рузвельта. Он намного больше озабочен внутренними проблемами, чем международными угрозами для США. Это отличает его от бывших президентов – и республиканцев, и демократов. Я думаю, губернатор Ромни со своей стороны понимает, что есть связь между присутствием США в мире и экономическим процветанием дома. У Обамы этого понимания нет.

- Каков будет основной приоритет будущего президента, кем бы из двух главных кандидатов он ни оказался: Афганистан, торговля с Китаем? На чем сфокусирует он внимание?

- Самая неотложная проблема – это близость Ирана к получению ядерного оружия. Мы не знаем, когда он его получит, но есть доклад МАГАТЭ. Там говорится, что Иран двигается к этой цели. А обладание ядерным оружием со стороны Ирана – эта ситуация резко изменит баланс сил на Ближнем Востоке. У этой ситуации будут глобальные последствия, так что необходимо срочно найти метод, как не дать Ирану это сделать. Я думаю, эта задача будет первой в списке будущего президента – Обамы или Митта Ромни.

- Администрация Ромни поддержит Израиль, если он решится на удар по Ирану?

- Губернатор Ромни без обиняков дал понять, что он не позволит Ирану иметь ядерныое оружие. Я думаю, по этому вопросу он завоевал доверие общественности. Никто не считает вариант войны привлекательным, но Иран с ядерным оружием – это вариант еще менее привлекательный.

- Как бы вы посоветовали губернатору Ромни или президенту Обаме улучшить отношения между Российской Федерацией и США?

- Эта задача потребует от президента Обамы, да и от Ромни в случае его избрания, проявить больше внимания к международным делам. А что касается отношений с Россией, то ключ к ним лежит в Москве.

Если Россия продолжит протестовать против усилий США в области противоракетной обороны, это будет проблемой. Я думал, что мы вообще оставили этот вопрос за спиной, когда договорились о выходе Америки из договора по ПРО 1972 года. Так что я был удивлен, когда этот вопрос опять оказался на повестке дня. Но если мы в 2002 году смогли заставить президента Путина пересмотреть договоры, думаю, мы сможем повторить то же самое.